Этой осенью, в рамках проекта «Моя история», на встрече с общественной организацией «Несовершеннолетние узники концентрационных лагерей», мне посчастливилось познакомиться с одним из ее участников, Александром Григорьевичем Гордеевым, в годы войны вместе с семьей ребенком попавшим в фашистскую неволю; узнать о прожитой им жизни, важных свершениях и о ценностях, на которые он опирался в своей непростой жизни.
— Расскажите о себе.
Фамилия моя Гордеев. Получил я ее не самым обычным образом. Дело в том, что под Псковом была создана Красная Армия. И командиром разведки в одном из полков был Гордеев. В заместителях у него ходил мой дядя, у которого было десятеро братьев: трое старших и семеро младшеньких. Одним из младшеньких был мой отец – парень боевой, сызмальства помогавший пограничникам. Фамилию он носил, как и все его братья, Семенов. Но надо сказать, что нравилась ему совсем другая фамилия, а именно фамилия капитана разведки первого Красногвардейского полка Гордеева. В тридцатом году в стране проходила перепись населения, люди имели право взять такую фамилию, какую сами посчитают нужной. Вот тогда мой отец и стал Гордеевым, теперь я с достоинством ношу эту фамилию.
Во время войны мы с семьей поселились в деревне под названием Пески, что в семи километрах от Пскова – месте тихом, в стороне от всех опасностей и бед, и жили более-менее спокойно.
Но все изменилось в 1944 году, когда на высотах, где сейчас стоит памятник Александру Невскому, заработала «Катюша». Это началось освобождение Пскова. Нашу деревню оцепили эсэсовцы, всех жителей погрузили в вагоны и повезли на станцию Старый Изборск. Потом поездом в Прибалтику. По месту прибытия некоторым предлагали подписать заявление о сотрудничестве и их тогда отпускали работать. Моя семья никаких подписей не ставила, и мы оказались в концлагере. Мне запомнилось, как мы с мамой идём через коридоры из колючей проволоки, мимо часовых с автоматами, овчарок, и я маму спрашиваю: «А что это там за ребята за той высокой проволокой?» Мама ответила, что это дети украинцев, у которых берут кровь, чтобы делать переливание немецким солдатам. В лагере в главных начальниках ходили один или два немца, а после них стояли украинцы. Однако своих детей они почему-то уберечь не могли.
Через какое-то время нас перевезли в Западную Германию, наверное, понадобились рабочие руки. Разместили уже не в концентрационном, а трудовом лагере. Убежища, бомбёжки – все это мы пережили там. В этом лагере мы и встретили Победу.
В 1945-м году нас освободили американцы, месяца на два раньше Дня Победы. Мы приехали почти в августе, долго пришлось возвращаться домой.
Когда закончилась война, мне было десять лет. Я с блеском окончил школу, почти все предметы с отличием, кроме сочинения. Когда я его писал – ко мне подсела моя двоюродная сестра, которая блистала на танцах, но с сочинениями у нее было не ахти как здорово. Я ей помог, написал два сочинения. Свое, увы, не на «отлично», но, тем не менее, меня охотно приняли в строительный техникум.
Техникум я закончил из двухсот человек пятым или шестым. Предложили работу по направлению в Новосибирске, обещали квартиру, зарплату и все прочее. Тогда это было в духе времени – ехать на стройки в отдаленные сибирские просторы. И мы собирались большой компанией отправиться в Сибирь, но когда я пришел сниматься с учета в военкомате, мне сказали: «Какой Дальний Восток? Вот, получай повестку. Вернешься – мы тебя определим, скажем, куда ехать».
Направили на целину. Там собирали первый урожай, несколько месяцев сто машин без выходных ездили, собирали, засыпали… Потом, как закончили, нас отправили к месту службы. У меня было среднее специальное образование, поэтому меня послали служить в Петродворец. Отслужил, вернулся в родной Псков, долго работал, стал заместителем председателя Облисполкома и Облплана. Работал заместителем генерального директора ЖБИ-1. И продолжаю работать по сей день. Пошел у меня 63-й год трудового стажа.
— С какими проблемами вы столкнулись в послевоенное время?
Я работал строителем, и потому моей главной проблемой было строительство жилья для народа. Мне вообще довольно много пришлось работать, начал я с главного конструктора в Домостроительном комбинате, потом мне предложили возглавлять один монтажный поток, а затем отдали весь монтаж, сделали начальником управления.
— Какое влияние оказала на вас война?
Я ко всему, чем занимался, относился серьезно. Это не случайно, что я сейчас работаю. Я знал, что я смогу всего добиться только сам, время такое было, что никто ничего «на тарелочке» не принесет. Что бы ни случилось – надо обязательно искать выход, не падать духом.
— Вас закалила война?
Да, и это тоже. Я смотрел, как моя мама много чего переживала, были очень серьезные ситуации, которые сложно было преодолевать. Но она справлялась, и я брал с нее пример. Так и привык не болтаться без дела.
— А у вас много внучек, внуков?
Я люблю детей, их у меня четверо. Все они имеют высшее образование, одна из внучек вот недавно вернулась из Канады, её обязанность – создание и наладка финансовых предприятий. Самая младшая внучка вообще человек уникальный, закончила спортивный институт в Санкт-Петербурге. А так, внучек пока трое, но много правнуков
— В их возрасте у вас были какие-то цели в жизни? Все ли вы достигли?
Сложно сказать. В молодые годы я заочно учился в ЛИСИ.
Трудно было выбрать тему дипломного проекта. Спросил разрешения у руководителя поискать тему проекта самому. Разрешил. Я пошел в библиотеку института, поискал информацию и выбрал главный павильон ВДНХ СССР. Руководитель согласился, посоветовал мне съездить в Москву за какими-то материалами. Пока я там ездил и его искал, оказалось, что человек этот, к которому я ехал – умер. Тем не менее, я возвратился и продолжил работу.
Началась у меня защита – отчитался прекрасно, на вопросы хорошо ответил. Потом руководитель комиссии называет меня и говорит: «Мы вас ставим в известность, что уровень вашей дипломной работы и ваша защита – выше, чем положенная норма, так что ваша работа заслуживает присваивание учёной степени. Сделать мы этого, конечно, не можем, но даём вам возможность обучения в аспирантуре – считайте, что вы приняты».
— Для вас это было важным достижением?
Господи, да конечно! Однако в аспирантуру я не пошёл, по семейным обстоятельствам, ради жены. Правда через три года она умерла, грустно, конечно, но я не считаю свою жертву напрасной.
Сейчас я из года в год своей жизнью как бы продолжаю защищать тот самый диплом. Мне 85 лет, и меня держат на работе – это похлеще, чем ученая степень.
